Есть старая поговорка, которую пока никто не опроверг: «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Нет более суеверных людей, чем моряки. Они отдают себя на волю стихиям – неба и воды. Потому вы не найдете в мире корабля, который своим именем или символами называет на себя беды.
«Так почему же есть подобные страны? – думал я. – Почему моя Родина – одна из них?»
Утро выходного я проводил в своем кабинете. На дворе стоял цветущий апрель 2019 года. За окнами у меня возник целый птичий заповедник: на ветках перекликались скворцы, стрижи, сороки и жаворонки. Щебет, щелканье, грай, чириканье, воркование, посвист, стрекот, пение. Для моего уха все это было хором, ансамблем, оркестром, которым дирижировала ее величество Весна.
Пение птиц возвращало мне забытое чувство первозданности.
Совсем иное – человеческие голоса, кричащие по осени и весне о роспуске правительства, очередном политическом кризисе, метании страны из одного тупика в другой, отсутствии народного единства, регионализме и трайболизме…
Несколько лет назад я отстранился от общественной и политической деятельности, чтобы вернуться к призванию врача. Но в свободное от работы время меня по-прежнему занимал вопрос формирования политической нации и государства.
Последние новости только подкрепляли некоторые мои размышления о государственных символах и той судьбе, которую они предопределяют для страны и ее нации.
Современное Кыргызское государство, как известно, возникло в 1991 году вследствие распада Советского Союза. Государственные и социальные институты поначалу не претерпели никакого изменения и до сих пор остаются практически теми же самыми, что были учреждены в СССР – государстве рабочих и крестьян.
Нация в политическом смысле тоже не родилась – кыргызы не сразу осознали свою ответственность за развитие страны в качестве титульного народа Кыргызстана.
Еще во время революционных событий 2010 года я обратил внимание на государственные символы нашей страны и нашел, что они представляют собой копирование большого советского стиля, неумелое использование этнических элементов и… каждый раз вызывают на нашу голову беды!
Официальными символами государства являются Флаг, Гимн и Герб. В них отражается идея государства и самобытность нации, которая его составляет. В 1991 году советская номенклатура Кыргызской Республики озаботилась созданием собственных государственных символов.
Как флаг Кыргызстана закрепляет родоплеменную разобщенность
Начали с Флага: на кумачовое полотно водрузили купол юрты – желтый тундук в раскаленном диске солнца, вокруг которого пылают лучи.
В редком доме у кыргызов вы найдете это живописное полотно – не так уж почитаем и всенародно любим наш флаг. Даже в углу моей комнаты висит не обычный флаг, но трофейный экземпляр, снятый со стены кабинета первого президента страны Аскара Акаева.
За основу идеи для флага взяли не реальную историю или символически осмысленные факты, а мифологическую литературу, протоисторию, эпос. В отсутствии письменности (орхоно-енисейские руны не в счет) у кыргызов процветало устное народное творчество. Большая часть сказов посвящалась былинным героям, кыргызским богатырям – батырам Манасу, его сыну Семетею и внуку Сейтеку.
В одном из самых длинных в мире эпосов «Манас» представлена сцена зарождения кыргызского народа: батыр Манас, чтобы противостоять киданям, с которыми кыргызы тысячу лет назад представляли этническое единство и захватывали доисторический Китай, собирает сорок племен в кулак.
По-тюркски сорок звучит как «кырк». Для знатоков древней истории сразу же очевидна параллель с еврейским народом, образованным из двенадцати колен израилевых. Еще один аспект, роднящий кыргызов и евреев, – поиск земли обетованной, где народ может состояться. Целью Манаса и его сорока племен провозглашено возвращение на Енисей – колыбель кыргызского народа.
Вроде бы все звучит убедительно, как и у евреев. Только сорок лучей на флаге современного Кыргызстана, символизирующие происхождение кыргызов от сорока племен, – чистой воды миф. И эту подмену истории мы возвели в государственный статус – водрузили на флаг.
Кто такие кыргызы в действительности? Вкратце наиболее правдоподобная версия сводится к следующему: этноним происходит от тюркского слова «кыркхун» или «кыргут» (также встречается произношение «кыркур»), что примерно значило «люди поля» или «ханы полей». Именно так называли кочевников в районе Енисея китайцы в своих летописях задолго до Монгольской империи. «Ханы полей» упоминаются китайскими хроникерами отдельно до 542 года нашей эры. После они образуют Тюркский каганат – злейшего врага Китая.
Чем был этот Тюркский каганат? Это кочевая империя, союз тюркских племен, структурно выглядящая так: тюркские племена и занимаемые ими территории управляются ханами, которые подчиняются главному хану – кагану.
В Тюркском каганате енисейские кыргызы, очевидно, правили и смешивались с другими племенами, дабы укрепить родовые и династические связи. Пока кыргызам, уже тогда переселившимся в Центральную Азию, не надоело подчиняться чужакам-самодержцам.
Воспользовавшись ослаблением Тюркского каганата и разбив его уйгурское ответвление, кыргызские племена захватили власть от Центральной Азии до Восточной Сибири и Монголии. При этом кыргызы объявили свое государство (они назвали его «эль» – в дальнейшем это слово будет значить «народ») «божественным». Так и возникла кочевая империя кыргызов – Кыргызский каганат. Между прочим, каган, кыргызский император, был посланником неба, то есть Тенгри, и ему поклонялось все население каганата. Действие разворачивалось с VIII по X век.
От Кыргызского каганата со временем стали откалываться северный части. Сначала Монголия, потом исток кыргызский племен – район Енисея, потом Алтай и так до самой Центральной Азии, где в Семиречье (Джети-Су) к XIII веку в основном и сконцентрировались кыргызские племена.
С одной стороны, голову поднимала Монгольская империя с Чингисханом, с другой – на территории Кыргызского каганата протекал активный процесс этногенеза: уже в XI веке хакасы перестали ассоциировать себя с кыргызскими племенами и выделились в отдельную общность, затем последовали многие другие народы: алтайцы, тувинцы, кыргыз-кайсаки (ныне казахи) и прочие.
Сами кыргызы, взяв власть в свои руки, четко разграничили себя, поделившись на племена, которые существуют до сих пор: Азык, Бугу, Черик, Сары-Багыш и др. И вот с этого-то момента, а вовсе не с объединения Манаса, берет начало кыргызский народ, в основе которого – родоплеменная структура.
Таким образом, возникновение народа кыргызы может быть отнесено к VIII веку нашей эры. Но вместо настоящей истории в нашем флаге почему-то отображен миф, будто некий выдуманный персонаж, который, кстати, жил примерно в XVI веке, сплотил вокруг себя кыргызов, хотя кыргызы до того существовали как общность уже около восьми веков и имели за плечами опыт государственного строительства – каганата, кочевой империи.
Помимо мифотворчества я вижу проблему государственного флага Кыргызстана в том, что он узаконивает родоплеменные отношения, которые сложились у кыргызов в XIII веке во время формирования Кыргызского каганата.
Первым толчком к сплочению разрозненных племен в народ и государство, как мы выяснили, является внешняя угроза. Но одной угрозы недостаточно: племена могут перестать считать себя единым тюркским народом и развалить государство, которое они составляют. Происходит это потому, что, несмотря на общий язык и традиции, у каждого племени свои интересы и цели. Как свести их к единству?
Спаять сорок племен, у каждого из которых свой тотем, а, следовательно, свой бог, может только единый Бог, который стоит над всеми племенными богами и тотемами.
Кыргызы оставались язычниками вплоть до XVII-XVIII веков, когда кыргызам на арабском языке принесли Ислам и они чисто формально, в силу необходимости выживать, его приняли. Двести лет кыргызы, глубоко не веря, исполняли мусульманский ритуал, который даже толком не запечатлен в кыргызской библии – «Манасе», поскольку он не имел особого значения для кочевого народа и был навязан извне.
Далее на протяжении 70 лет царила коммунистическая идеология – сама по себе вера в светлое будущее и всеобщее спасение. И только сейчас, в наши дни, кыргызы через веру в Всевышнего могут преодолеть родоплеменную раздробленность и забыть, кто из них Азык, а кто Сары-Багыш.
Вы удивитесь, но флаг этому препятствует.
Он – живое напоминание, что не все из нас равны перед единым Богом, что кыргызы принадлежат к своим родам и должны благодарить «великодушного» Манаса за «солнечное сплетение» всех родов со всеми в узле кыргызского народа. Что говорить, даже его красный цвет – это не цвет флага Кыргызского каганата и не Киргизской Советской Социалистической Республики, а того же придуманного героя Манаса.
Представляете, что бы флаг Англии был стягом короля Артура, а флаг России – Ильи Муромца? Скажите тогда, почему Кыргызстан вместо исторической реальности должен жить в мифологизированной выдумке, да еще и закрепляющей на государственном уровне раздробленность на рода и племена?
Закончу я анализ флага тундуком, который изображен в центре горящего солнечного диска. Его решетчатая крестовина хоть и обозначает, что страна – наш общий дом, но, как и любая решетка, в метафорическом плане перекрывает свободу. Грубо говоря, мы все пребываем в темнице сырой и небо у нас – в решеточку. Не отсюда ли настойчивые метастазы авторитарного правления в стране?
Флаг должен задавать цель, к чему стремиться, устанавливать возвышенный ориентир. Идея нашего флага ограничивается максимум семейной политикой и запирает человека в доме. Никаких прорывов в нем не зашифровано и не предсказано.
Я пишу это как изрядный любитель юрты – три месяца в году на протяжении пятнадцати лет я провожу в жилище кочевников. Юрта вселяет ощущение свободы и гармонии, навеивает память предков и связывает мое человеческое существование с многовековой историей моего народа. Но в то же время ностальгия в ней – ложная, надуманная, сочиненная, а мир – замкнутый, закрытый, изолированный. От этого, признаюсь, я иногда испытываю тревогу и беспокойство. Мне хочется вырваться на открытое пространство. Не будет преувеличением сказать, что каждому кыргызу, в душе кочевнику, хочется простора перед собой. Поэтому, вместо того чтобы обустраивать Кыргызстан, многие сбегают из страны, из-под нависшей над ней решетки с ее родоплеменным спрутом власти, в другие, более успешные и открытые края и государства. И снится им, наверное, безумно-желтое солнце Родины, полыхающее на кроваво-красном небосводе…
В 2009 году, баллотируясь в президенты, я предложил концепцию нового флага Кыргызстана. Я представил его как отражение системной идеологии для нации. Как желанный путь для народа, мой вариант флага был предельно строг и конкретен. Я составил его из полос черного, зеленого, белого и оранжевого цветов, которые следовали друг за другом снизу-вверх.
Каждая из них обозначала основополагающие моменты:
• Черная полоса – память о тяжелых испытаниях, выпавших на долю кыргызского народа, скорбные, печальные и тоскливые чувства которого лучше всего выражают народные песни. Душевная боль неспроста в кыргызском языке имеет отдельное слово – «арман». Поводов для нее было предостаточно: от оставленных земель прародины, утраченной орхоно-енисейской письменности до подчинения более сильным государственным образованиям и потери независимости. Помнить черные дни, чтобы не допустить их повторения – вот каким был посыл черной полосы на флаге.
• Зеленая полоса должна была подчеркнуть не только стремление к благополучию и приверженность мирному процветанию, но и духовную составляющую – Ислам. Безусловно, мы не религиозное, а светское государство. Тем не менее, без духовной составляющей нельзя представить ни одну нацию, ни одну страну в истории. И нет ничего предосудительного в том, чтобы напоминать о терпимости и любви, которые проповедует Ислам, в одном из цветов национального флага.
• Белая полоса закрепляла ценности свободы и независимости – ключевые в мировоззрении кочевых народов.
• А оранжевая полоса – светлое будущее, освещенный солнцем путь и счастье, которое обязательно ждет нашу страну.
Проект показался многим радикальным, но ведь и свобода для рабов порой невыносимый груз.
Революционный гимн для стабильности Кыргызстана?
Однако если бы все ограничивалось флагом! С Гимном у Акаева и его идеологов получилось не намного лучше. Мало кто задумывается, но музыка кыргызского гимна – это вариация сталинского гимна СССР 1943 года, который, в свою очередь, уходит корнями в революционный марш.
Таким образом, он выражает коммунистическую идеологию и намеренно лишен каких-либо национальных особенностей. Попросту говоря, он не только не соответствует духу демократического государства с капиталистическим устройством экономики, но и не резонирует с душой народа.
В нем есть боевая бравада и солдатская гордость, но за фанфарами нет более тонких моментов, этнических мотивов, которые бы напоминали о национальной идентичности жителей Кыргызстана.
Желать стабильности своей стране и поднимать ее флаг под революционный большевистский гимн? Нет ли здесь противоречия? Какое отношение отреставрированная и немного видоизмененная копия советского гимна имеет к сегодняшней кыргызской нации? Олицетворяет ли она ее душу, ее архетипы, этническое своеобразие? Как же она тогда может объединять, сплачивать и напоминать о главном – что мы все одно целое, что государство – это мы? В силу своей инородности государственный гимн давно превратился в формальность, и не выполняет важную функцию – не делает из народа Кыргызстана политическую нацию.
Когда я предлагал изменить гимн, люди принимали меня в штыки, но когда я говорил им, что он должен быть чем-то средним между романсовым звучанием песни «Кыргыз жер», написанной в традиции народных песен 40-50-х годов, и джигитского комузного задора «Камбаркан» – мелодии, построенной на бойком речитативном ритме манасчи, они задумывались и соглашались. Эти песни задевают душевные струны. С ними приходит чувственный образ отчизны, наполненный запахами и родным теплом.
Непростая судьба Кыргызстана запрограммирована в гербе
Ряд ошибок, включая фатальную, нашел я и в Гербе. Прежде всего следует рассмотреть саму концепцию и спросить себя: почему на нашем гербе слабосильный сокол, похожий на голубя? Он тощий, в его крыльях нет мощи и высоты полета, которые бы через него передавались государству.
Если авторы хотели изобразить ловчую птицу, то разве такой сокол принесет хозяину тыйын, то есть беличью или соболиную шкурку, которая была на вес золота и торговалась двести лет назад, как сейчас продается нефть?
Более достойной птицей был бы каракуш (коршун, беркут) – птица, символизировавшая у кочевников мир, добро и процветание. У него острое зрение, мощный клюв и массивные когти – воплощенный образ сильного государства, которое может обеспечить благосостояние нации. В одной лапе каракуш мог бы держать тамгу, единую народную печать с изображением трезубца как символа силы и власти, а в другой – бурдюк с кумысом как символа жизни и плодородия. Самого же каракуша можно было бы отлить из золота, отобразив тем самым достоинство и чистоту, а также изобилие и избранность, которые он собой олицетворяет.
В доказательство своих слов предлагаю сравнить нашего маломощного сокола с другими гербовыми «пташками». Не будем далеко ходить, возьмем герб России – на нем, как известно, изображен двуглавый орел, смотрящий по сторонам. Двуглавый орел России окрашен в золотой цвет, подчеркивающий могущество и богатство страны, серебряные элементы его указывают на чистоту и благородство, а красный обозначает кровь, которая была пролита в защиту государства.
На груди у орла щит, а на нем Георгий Победоносец вонзает копье в змея. Образ князя с печатей древнерусской знати, он олицетворяет победу добра над злом, постоянные испытания и скорбь по погибшим. Впечатляет? Тогда еще одна деталь: орел держит в когтистых лапах державу и скипетр. Скипетр отсылает нас к фараонам Древнего Египта, держава же к «имперскому яблоку» Древнего Рима.
Если же обратиться к эмблеме геополитического антипода России – США, то и у них герб, а точнее «большая печать», задумана не менее сильно. Мы видим белоглавого орлана, священную птицу индейцев, которая защищена сине-красно-полосатым щитом, то есть самими Штатами, и держит в правой лапе оливковую ветвь, а в левой – тринадцать стрел. Оливковая ветвь символизирует мир, а стрелы – войну. Но голова орлана повернута вправо (влево от зрителя) – привередливая птичка склоняется к миру. Помимо стрел, цифру «13» можно найти в ягодах и листьях веточки оливы, полосах щита и созвездии над птицей. Потому что США первоначально образовали тринадцать североамериканских колоний Великобритании.
Поскольку птица, как и герб, безмолвны, в клюве у американского орлана лента с девизом «Из многих – единое» – провозглашенное единство штатов в образованной ими федерации.
Но вернемся к гербу нашей страны. Согласно геральдическим правилам, на нем не должно быть надписей, если они не являются девизами, поскольку сам герб – «изобразительное имя» и обозначение страны на нем воспринимается как тавтология. На нашем же гербе написано «Кыргыз Республикасы». Но это не самое страшное – у Италии та же проблема, куда хуже другое: герб состоит из фона и фигуры на нем, они должны быть из разного металла, а значит, и разного окраса.
Металлический фон (серебро, белый цвет) предполагает финифтяную фигуру (голубого или лазурного цвета), и наоборот. Однако у нас и фон и фигура финифтяные, из-за чего они сливаются друг с другом. Тавтология и неразбериха – как раз то, что происходит у нас в государстве: политики обещают нам одно лишь процветание, а по факту мы видим сплошную чехарду и бардак.
Самое же важное – голова животного или человека на гербе всегда должна быть обращена влево от зрителя или вправо от того, кто держит щит герба лицом к зрителю. Сокол на гербе Кыргызской Республики почему-то повернулся вправо. Такое отступление от канона должно быть чем-то мотивировано, к примеру, непростой судьбой страны или резким поворотом в ней. Что если в этом недоразумении не особо грамотных и подкованных в геральдике чиновников кроется еще одна причина частых государственных переворотов в нашей стране?
– Мистика! – не раз говорили мне собеседники, когда я приводил им свои аргументы. Но затем глубоко задумывались о влиянии символов на жизнь и со временем соглашались со мной, увидев это влияние в действии.
В свое время я обращался ко всем гражданам Кыргызстана и открыто предлагал изменить визуальные и прочие атрибуты государства. Представлял я и свои варианты, призывал провести референдум и обсудить – хотим ли мы жить со случайно установленными и не выражающими нашу суть символами или…?
Но на борту нашего корабля все еще написано «Беда».
Подписка на новости от Медицинского Центра Назаралиева
