Российская газета 9 января 2002 г. - Эксклюзивное интервью с наркологом, академиком Ж.Назаралиевым.

До развала Советского Союза официально наркомании в СССР не существовало. От наркоманов "шарахались" не только медики, но и все общество. Их называли людьми третьего сорта; и наркомания, и алкоголизм считались, прежде всего, пороками, но не болезнью. Правоохранительным органам приходилось встречаться с опийными наркоманами, в основном, - выходцами из криминального мира. Медики же всячески избегали приема таких лиц. А если такой пациент умирал в психиатрическом стационаре, на него можно было «списать» все.

- Женишбек Болсунбекович, как происходило становление наркологии в России в начале 90-х?

- Многие наркологи в то время "в глаза" не видели наркомана, не знали, что такое опий-сырец, не знали технологию его приготовления, не знали его истинного фармакологического воздействия на организм, не могли "снять" ломку, а уж тем более лечить наркомана.

В то время в Европе и США уже на протяжении ЗО лет успешно функционировала программа "Detox" - не что иное, как обычная детоксикация. После курса пациента переводили на метадоновую программу. Наркологическую же программу "12 шагов" позаимствовали у лечения при алкоголизме.

С лечением алкоголиков в Союзе было проще - дезинтоксикация, вшивание эсперали, употребление тетурама (антабуса). "Блатных" содержали в стационаре, неугодных отправляли на два года в ЛТП. Одним словом, наркологи тех времен "жировали", использовали алкоголиков в качестве бесплатной рабочей силы в своих личных целях.

Более человеческий подход был предложен украинским наркологом А.Довженко, который внедрил новый психотерапевтический подход к лечению. Метод успешно работал на протяжении 20 лет. Но меняются времена, меняются люди. Психотерапия должна постоянно совершенствоваться. К тому же после его смерти многочисленные последователи и псевдоученики окончательно дискредитировали заслуженного медика.

Активно шла реформа наркологической службы в постсоветских республиках. Оставшаяся в наследие бывшим союзным республикам наркологическая служба не финансировалась и стремительно разрушалась. А новую наркологическую систему создать не смогли. По всей видимости, и в ближайшее время она не будет восстановлена. Останется только несколько ведущих частных наркологических клиник, разделенных по социальному статусу больных. Кто-то будет лечить за $50, кто-то - за $50 тыс. Это требование времени. И к этому надо подходить философски.

- Так кто же все-таки в СССР первым предложил официально лечить наркоманию?

- В 199З году после апробации и пятилетней практики моей технологии лечения больных алкоголизмом, на что был получен патент во Всесоюзном научно-исследовательском институте государственной патентной экспертизы в Москве (1990 год), мой метод был модифицирован для больных опийной и гашишной наркоманией и успешно внедрен в моем Центре. Метод совершил революцию в советской наркологии. Во-первых, мы первыми в СССР подали наркозависимым руку помощи, назвав их больными людьми. Обратили внимание на личность пациента, убрали унижающие решетки в клинике. Во-вторых, мы первыми в мире начали госпитализировать больных с созависимыми лицами. Внедрили научно обоснованную поэтапную систему избавления от наркотической и алкогольной зависимостей. В-третьих, мы первыми провозгласили альтернативу государственной медицине, всячески поддерживая частных медиков на территории СНГ. Ибо старый стереотип врача не позволял ему публично выступать в защиту платной медицины. Страх еще довлел над сознанием моих коллег.

Наш Медицинский Центр первым из всех медицинских учреждений на территории бывшего Союза был принят во Всемирную Федерацию психического здоровья. Долгое время туда не включали крупные научно-исследовательские институты, поскольку у западного мира были большие претензии к психиатрической службе СССР, а затем и России. В первую очередь, это противоречило международным нормам прав человека. "Шизиком" могли сделать кого угодно.

- Кто способен возглавить антинаркотическую программу в масштабах государства?

- Сегодня в России в вопросе наркологии царит хаос. У правительства нет денег на крупномасштабные, системные и действенные антинаркотические и антиалкогольные мероприятия. $100 млн. - это капля в море, тем более, их только планируют выделить.

Государственную антинаркотическую программу должен взять на себя Президент Владимир Путин с его принципиальностью и жестким, конкретным характером или, на общественных началах, эту неимоверно тяжелую ношу должна водрузить на свои плечи его супруга. Но никто другой. Ибо проблема наркомании сегодня в России стоит не менее остро, чем проблема терроризма и проблема Чечни. Это требование сегодняшнего дня.

- Каково отношение официальной наркологии к наркологу N1?

- Меня забавляет, что наркологи Москвы любыми путями дискредитируют мой Медицинский научно-клинический наркологический Центр в Бишкеке. Вначале говорили, что я - шаман, что у нас полностью отсутствует научная база. Затем стали придумывать, что после лечения больные становятся импотентами. Теперь пугают мусульманами. И что интересно: никто из них не был в Бишкеке и даже не видел Центр. Во время случайных встреч в период моих нечастых поездок в Москву со мной любезно здороваются и восторгаютcя результатами моего метода. Это их право.

В течение десяти лет я работал над написанием фундаментального исследования проблемы наркомании в мире. Полгода назад я издал книгу "Избавь и прости" (500 стр.), которую мои специалисты бесплатно распространили по научно-исследовательским институтам, среди членов Правительства РФ, нижней и верхней палат Российского Парламента, в ведущих библиотеках и вузах. Это не коммерческий проект и даже не реклама, я издал ее не для того, чтобы заработать денег - это мое открытое желание поделиться своим опытом и своим видением. Это беспрецедентное и самое полное на сегодняшний день в мире изучение опыта борьбы с наркоманией на пяти континентах. Недавно по этой книге специалистами Центра была подготовлена докладная записка для заседания Государственного Совета Безопасности Российской Федерации. Но и это не является для них аргументом в мою пользу. Они просто боятся меня. Им только надо уяснить, что я не собираюсь что-то доказывать, я действую. Факт - вещь упрямая.

Андрей КРАСНОВ